Мелькнуло несколько месяцев. Александра стало почти нигде не видно, как будто он пропал. Дядю он посещал реже. Тот приписывал это его занятиям и не мешал ему. Но редактор журнала однажды, при встрече с Петром Иванычем, жаловался, что Александр задерживает статьи.
Дядя обещал при первом случае объясниться с племянником. Случай представился дня через три. Александр вбежал утром к дяде как сумасшедший. В его походке и движениях видна была радостная суетливость.
Но Ермак Тимофеевич хорошо знал русскую пословицу, гласящую: «как веревку ни вить, а все концу быть» и со страхом и надеждою ожидал этого конца. Они решили с Ксенией Яковлевной переговорить с Семеном Иоаникиевичем, причем Ермак Тимофеевич сообщил девушке, что ее
дядя обещал наградить его всем, чего он пожелает.
Неточные совпадения
— У меня там тоже
дядя!..
обещал место помощника столоначальника… Тысячу двести рублей (тогда рубль еще был ассигнационный) на полу не поднимешь, а я…
— Вы бы
дяде сказали, что бабушка
обещала!
Дядя Марк
обещал ему с десяток других подобных представить, а парень просит...
— Хорошо, хорошо, Видоплясов: ты теперь успокойся, а я все это разберу и улажу, — сказал
дядя, —
обещаю тебе! Ну что Коровкин? спит?
Дядя Ерошка пришел из хозяйской хаты к Оленину мертвецки пьяный, с красным лицом, растрепанною бородой, но в новом красном бешмете, обшитом галунами, и с балалайкой из травянки, которую он принес из-за реки. Он давно уже
обещал Оленину это удовольствие и был в духе. Увидав, что Оленин пишет, он огорчился.
— Тебе чихирю принес,
дядя, чтò на кордоне
обещал.
Леонид. Хотите, я его позову. Потапыч, позови Неглигентова! Он говорил, что вы нынче были у его
дяди и
обещали отдать за него Надю. Он теперь уж заранее рассчитывает, сколько доходов будет получать в суде, или халтуры, как он говорит. Какой он смешной! Он мне представлял, как его учили в училище. Хотите, я при вас его заставлю?
Она писала о детях, о
дяде, о нянюшке, о покупках и между прочим, как о вещи самой обыкновенной, о том, что Трухачевский заходил, принес обещанные ноты и
обещал играть еще, но что она отказалась.
— Так-то так… — пробормотал дьякон и засмеялся. — Я просил себе места в средней России, и мой дядя-протоиерей
обещал мне поспособствовать. Если я поеду с вами, то выйдет, что я их даром беспокоил.
Дядя Вася, набросив с живописными подробностями процедуру надувания шара, перешел уже к тем трогательным словам прощанья, которые он сказал отлетавшему Гамбетте. Но как раз на этом интересном месте его прервал дежурный воспитанник, подбежавший с докладом, что директор осматривает спальню младшего возраста.
Дядя Вася поспешно выбрался из облепившей его толпы,
обещав досказать воздушное путешествие Гамбетты как-нибудь в другой раз.
Тетка раскричалась, хотела было опять одеть своего супруга и отправить к Бакуниным; но
дядя на этот раз уперся и, встав из-за стола, разумеется, совершенно голодный, сказал, «что он уже пообедал» — и пригласил нас с Казначеевым в кабинет,
обещая прочесть что-то новое.
Несмотря на то, что король и королева
обещали приехать запросто и просили не делать официальной встречи и, действительно, приехали в летних простых костюмах, так же, как и дядя-губернатор и мистер Вейль, тем не менее, их встретили салютом из орудий, поднятием на грот-мачте гавайского флага и вообще с подобающими почестями: все офицеры в мундирах были выстроены на шканцах, вызван караул, и команда стояла во фронте. Его величество, видимо, был доволен приемом и благодарил капитана.
Веденеев на другой же день
обещал съездить и в гостиницу, и к
дяде Петра Степаныча, хоть и знал наперед, что от старика Самоквасова толку ему не добиться, разве что на хитрости какие-нибудь подняться.
В сорок девятом году мне
обещали место при посольстве в Турине,
дядя мой по матери мог и всегда был готов очень много для меня сделать.
Он совершенно забыл о рассказе
дяди, о том, что Кутайсов
обещал устроить Похвисневым пожалование придворного звания, и потому на самом деле был удивлен.
Все это за то, что Фридрих
обещал помочь Петру сделать его
дядю, принца Георга, герцогом курляндским и приобрести Шлезвиг для Голштинии, — цель, для которой русская армия двинулась против Дании.
Оленин, хотя теперь и припомнил, что
дядя Иван Сергеевич рассказывал ему, что все это
обещал устроить Кутайсов, но спросил, чтобы переменить разговор, начавшийся из неосторожно соскочившего с его языка слова.